Креоне

у бабули стояла ванна, спаянная из самолётного металла,
в саду. по особенно невыносимым дням я в ней обитала.
лето для частного дома не то же, что для безучастного,
хмель опутывает верстак
                                      где-нибудь
                                                    в Настино
ходит коза, жёлтый глаз, горизонтальны зрачки,
когда-то на совесть сделанные срубы теперь – дачные домики,
редко сейчас шевелят дверями, крыши шуршат травой,
здесь от атаки можно укрыться. с воздуха. да от любой.

кролики, точно помню, на улице жили кролики,
их нетяжёлый запах, ресницы их альбиносьи

мне никогда не заплетали косы –
                                                   а косы
я себе стала сама плести
лет примерно с шестнадцати

лето – то самое время, когда наденешь прохладную воду
и так ходил бы весь день, не застегнув пуговиц,

а ночью бы вылезал и шлёпал босой бы по городу,
сморщенный, а ещё – белый, жуткий, как Бэла Лугоши.

в этой видавшей виды летавшей летней зелёной ванне
я запускаю кораблики-
                              деревяшки
                                                  светлейшей масти.
в центре земли, что, как и я, из воды состоит большей частью,
кракен играл тихонько
                                 на старом 
                                              органе.