Р.Б.

«Марта-Марта, зачем ты сегодня постригла кусты?
Для кого ты песком посыпала дорожки всё утро?
Для кого расчесала кедровой гребёнкою кудри?
Вот твоё молоко. Ох, гляжу – и как будто не ты!»

«Здравствуй, Марко-молочник! Скажи – хороша, хороша?
Этой ночью я стёрла все пальцы о тонкие спицы,
И теперь на мне платье цвета речной водицы,
И теперь на мне лёгкий и длинный зелёный шарф»

Белка прыгает Марте в руки, и Марта ей
Разбирает пальцем горячую рыжую шубу:
«У него летучий корабль. Он очень любит
Прибывать и вставать босиком на мягком песке.

У него есть летучий корабль, но дома нет,
Нет подруги, но сорок отчаянных верных матросов,
И когда он причалит к трубе моей, сбросит тросы,
Он забудет о том, чем он маялся столько лет.

У меня мандолина, и плошки цветные, и конь
У крыльца. Я ещё не стара, я рожу ему дочек.
Он запомнит мой голос, заучит мой круглый почерк
И полюбит со мной просыпаться, конечно, он».

«Марта-Марта, а как ты узнала, что прилетит?»
«Мне в цветах его имя составили пухлые пчёлы,
Облака сложились в фарватер, и ветер смёл их
В мою сторону. Да и в ушах третий день звенит»

…Завтра Марко никто не встречает, а молоко
Оставляет он на крыльце. Донимает зевота.
Посеревшая белка бежит за ним до поворота
И садится на ровный, не смятый следами песок.