портрет

лица изломанный проём портрет рассеянной мигрени так в одиночестве её следы истерики и лени живёт как треснувший сосуд как пресловутый танин мячик но те кто кровь её сосут конечно думают иначе

интересы

пытаясь жестам и лицу не придавать повадки птицы то золочёному тельцу то вакху требует молиться и кто-то тянется помочь ныряя в вития материй то змеем оставаясь в ночь желая боль её измерить то ликом скорбным и святым пытая душу непутёвой что ей до тошноты с одним с другим практически до сблёва

тараканы

бывает так что уходи подальше и ложись поглубже с огнём в распахнутой груди забив на слюни и баклуши швыряет в массы личный жар и всё из бельевого бака а те стенают это дар и умиляются однако спешат убраться не ропща но прикрываясь чем попало бегут домой к своим борщам балконам детям одеялам

образ жизни

а между временем она тасует факты и привычки в кого попало влюблена извечно забрана в кавычки на вид прозрачна да мутит то тормозя то вырубаясь но обретая аппетит живёт назло поёт на зависть

чувства

влачась на глянцевый парнас питаясь воздухом микробным она отдастся и отдаст крича умри богоподобным а вот когда он не умрёт и потеряет свежесть вкуса она сама его пожрёт и напоследок всех укусит
сначала истово внутри спешит травить любую мякоть но выдувая пузыри засядет девочкою плакать мол нет любви одно добро во всех присущих слову смыслах и вот уже залив в нутро витая в именах и числах творит очередную жесть припомнив тот же мячик тани твердит себе надежда есть
и завтра
может быть
настанет