А дождь пришёл меня опять
Кропить бессонницы отравой.
Москва, Москва… Как много, право,
В тебе того, что не принять!
Шныряет утро по стене,
По деревянному карнизу.
Как жалко, что отсюда — снизу
Его лица не видно мне.
Припал к земле, едва дыша,
Асфальт, учуяв запах крови.
Я знаю, чьей. И знаю кроме
Того, что ждёт моя душа
Успокоения — лишь там,
Где слова больше не проронишь!..
Но ты, Москва, не мне Воронеж,
И не тебе я Мандельштам.