"Невидимки", Чак Паланик

Не буду оригинальничать и продублирую свою рецу с НФ.

Прочитал. Ощущение: круто взнуздано. Это о сюжете. Проблематика, скорее всего, равна нулю. Отличный образец маскультуры. Чтение книги превращается в чистое удовольствие. А что еще нужно современному читателю? Кажется, больше ничего.
А накануне прочитал "Лондонские сочинители" Питера Акройда. Сравнение любопытное. Читая Акройда думаешь, окуная в чай печенье: какие мы всё-таки умные. В смысле, Акройд и я. И преисполняешься по отношению к автору чувством благодарности за себя любимого.
Читая "Невидимок", думаешь об ином. Например, о том, что ружье 30 какого-то калибра всё-таки не самая бесполезная вещь в жизни. На определенном этапе замечаешь, что автор уже не в состоянии держать себя в рамках, и сюжет превращается в фантасмагоричное черное стебалово, движущееся по нарастающей. И это нравится. Печенье и чай посланы нафикк, а в голове свербит: не сходить ли в "Континент" купить вискаря или, на худой конец, чакушку?

"Клей", Ирвин Уэлш

Одному моему приятелю в начале шизанутых 90-х довелось лететь из Риги в Москву в кабине пилотов. Он рассказывал, что во время полета пилоты были совершенно расслаблены: травили байки, читали газеты и пили кофе. Но, как только дело дошло до посадки, всё изменилось. Приятеля поразил контраст в настроении лётчиков. Было страшно, — сообщил он мне.
В "Клее" Уэлш стал осваивать эпос. А эпос — сложная штуковина. Дело в том, что эпос совершеннейшим образом ненавидит всяческого рода концовочки. Неудивительно: история человечества, в отличие от истории конкретного человека, никогда не заканчивалась, а эпос должен через частное описывать общее и т.д., и т.п. Идеальный случай — война. И вот Уэлш попался на удочку, на которую до него ловились многие авторы. Пока ИУ находился в свободном парении, у него все получалось: чего стоит одна только сцена кражи проволоки, не говоря уже о гениальном описании празднования Октоберфеста. В этот момент от повествования получаешь самый настоящий кайф. Как говоривал другой мой знакомый, "сытное (мясное) чтиво". Но вот наступила пора идти на посадку. В этот момент мне стало жаль старину Уэлша: он вдруг отчетливо понял, что конечная цель эпоса — превратиться в вечное описалово. Но роман нельзя писать вечно: существуют еще контракт, издатель и литагенты. Тут выясняется, что сажать эпический Боинг автора и не учили толком — до этого он летал на более подвижной технике. В результате последняя часть книги начинает безжалостно расшатываться, а потом и вовсе рассыпаться: сюжеты неправдоподобно закругляются и теряют убедительность, приемы клишируются, концовка кажется притянутой за уши и несколько нелогичной. Создается впечатление, что писателем двигало одно единственное желание — непременно сесть, при этом, неважно, каким способом. Сел, хотя и подрастряс пассажиров.
Тем не менее, я порекомендовал бы тем, кто не читал "Клей", его прочесть, тем более, что некоторым читателям нравится именно последняя часть книги. Стало быть, всё написанное выше — сугубое ИМХО.